Портал о туризме

Aнaлитик Stratfor Джeй Oгилви с 1983 гoдa нeoднoкрaтнo пoсeщaл СССР и Рoссию. В ситуaции, кoгдa вoзмoжнoсть импoртирoвaть пoтрeбитeльскиe тoвaры oгрaничeнa, oни учaтся прoизвoдить сoбствeнныe. «Eдиницы, кoтoрыx пoтoм прoзвaли oлигaрxaми, скoнцeнтрирoвaли в свoиx рукax нeсмeтныe бoгaтствa, пoкa oбычный нaрoд смoтрeл, кaк пенсии уносит штормовыми порывами инфляции».  
Третья поездка, которая состоялась в 1991 году, запомнилась американцу тем, что в России появились супермаркеты.  
Благодаря последней поездке он сделал два вывода. — Приватизация принесла потребительские товары на полки, которые ещё недавно пустовали». Огилви даже хотел написать об этом статью с заголовком «Из России с надеждой», но его отговорил Павел Познер — брат телеведущего Владимира Познера. Первый — стратегия импортозамещения работает. «Мы с Павлом вместе ждали самолёта в Париж, и он убедил меня в том, что о надежде говорить пока рано. Причём последний, по его словам, был слабо развит. Примерно в то же время в американской дипломатии появился термин two track diplomacy, что можно перевести как «двухполосная» или «двухуровневая дипломатия». «Идут своим путём»: аналитик Stratfor рассказал об изменениях в России за 30 лет.  
Во время своего первого визита, в 1983 году, когда Огилви посетил Москву и Тбилиси, он был очарован «гостеприимством, сияющим сквозь невзрачность». Если до недавних пор казалось, что китайский подход, заключающийся в проведении экономических реформ до политических, давал лучший результат, то теперь Огилви приходит к заключению, что русские «идут своим путём» и, как показалось этому обозревателю, «добиваются выдающихся результатов». Реализуя эту стратегию, Огилви несколько раз посетил Советский Союз.  
«Я не эксперт по России. «Санкции заставляют Россию перевести потребительский сектор экономики на импортозамещение — это именно то, что стране было необходимо, и это именно то, с чем были проблемы до санкций.  
Наконец, Огилви переходит к обзору своей последней поездки: «Страдает ли Россия от санкций? Своими впечатлениями он поделился в журнале Global Affairs.  
Второй вывод касается сравнения путей развития России и Китая. Собирается ли она завоёвывать Запад? Особенно его впечатлило московское метро, о котором он сказал: «Теперь я знаю разницу между коммунизмом и капитализмом. Но он был не прав», — вспоминает автор материала.  
В следующий раз Огилви оказался в России только в 2005 году. И с их обширными запасами природных ресурсов, с их образованной рабочей силой и с их крайней изобретательностью — они справляются», — пишет Огилви. Тогда он застал первые признаки гласности и перестройки в СССР. Огилви вспоминает, как менялась страна на протяжении последних десятилетий, и приходит к неожиданному для западной прессы выводу о том пути развития, который выбрала Россия. Вместе с тем он признаёт, что проводившаяся в стране политика приватизации обернулась катастрофой. Их позы, их походки, их глаза, их одежда!»
 
И не только в Москве — впечатление на автора произвёл также и Екатеринбург, где он посетил, в частности, «Президентский центр Бориса Ельцина». В капиталистических странах мы отделываем мрамором банки, а здесь вы кладёте мрамор в метро». Наоборот — я видел веселье, я видел богатство. Но с 1980 года я состоял в небольшой группе, которая занималась тем, что мы называем гражданской дипломатией», — рассказывает Огилви в своей статье в журнале Global Affairs. Я видел на улицах людей, свободных во всём, способных на самовыражение. Второй уровень — контакты между населениями двух стран: банкиры встречаются с банкирами, учителя говорят с учителями и т.д. Я не говорю и не читаю по-русски. Ещё он отметил разделение российской экономики на два больших сектора: добывающий и потребительский.  
Вторую поездку аналитик совершил уже в 1986 году. Абсолютно нет. По задумке, это должно способствовать установлению атмосферы доверия и снижать напряжённость в отношениях между СССР и США. Из четвёртой поездки запомнились многочисленные заявления вроде «мы никогда не вернёмся к старым порядкам», «мы принимаем принципы свободы, капитализма и демократии», но «мы сделаем это по-своему». Не меньшее впечатление на Огилви произвела служба в одной из православных церквей в Тбилиси — «хотя до тех пор я много слышал о безбожности коммунистов». Первый уровень — это, собственно, традиционная дипломатия: переговоры, меморандумы, ноты, соглашения, визиты официальных лиц. «Не было больше длинных очередей, стоящие в которых надеялись купить любую еду, которая только ещё оставалась в наличии, — вспоминает автор. Немного.